Ефрем Сирин

Возблагодарим Бога за то, что Он облек себя, словно одеждой,
В названия различных частей человеческого тела.
Писание упоминает Его «уши», чтоб показать, что Он слышит нас. Оно упоминает Его «глаза», чтоб показать, что Он видит нас.
Ведь Он облекся именно в названия этих слов,
И хотя в Нем нет ни малейшего ущерба, ни умаления,
Все же Он облекся в эти имена, снисходя к нашей немощи.
Мы должны понять, что если бы
Он не положил имен для подобных предметов,
Было бы невозможно для Него
Говорить с нами, людьми.
Он стал ближе к нам,
Посредством восприятия, что присуще нам.
Он облекся в наш язык
С тем, чтобы Он смог облечь нас в Свой образ жизни.
Он взыскал наш образ и облекся в него,
И затем, словно Отец со Своими детьми, Он говорил с нами,
Словно на детском языке.
То, что Он воспринял — наши метафоры,
Хотя Он не сделал этого буквально.
Затем Он сбросил их с Себя,
Не делая этого на самом деле.
Облекаясь в эти одежды, одновременно Он не носил их совсем.
Он облекается в них, когда это нужно,
И снимает их, чтобы одеть вместо них новые.
Сам факт того, что Он снимает их и надевает их, иносказателен.
Он говорит нам, что это иносказание
Не относится к Его истинной Сущности,
Потому что Сущность скрыта,
Он описывал Ее посредством зримых образов.
В одном месте Он подобен Старцу, Ветхому днями,
И потом снова
Он становится героем, доблестным воином.
С целью суда Он стал старцем.
Но в случае конфликта Он стал доблестным воином.
Иногда Он задерживается, в другой раз — бежит до усталости, Иногда Он засыпает, иногда Он бедствует.
Но каждый раз Он истощает Себя с тем,
Чтобы приобрести нас.
Но Он благ, хотя мог бы принудить нас силой,
Чтобы мы ублажили Его,
Не причиняя Себе никакого беспокойства.
Но вместо этого Он всячески утруждает Себя,
C тем чтобы мы смогли
Услужить Ему по нашему свободному желанию,
С тем чтобы мы смогли запечатлеть нашу красоту
Всеми красками, которые собрала наша свободная воля,
С тем чтобы, если Он украсил нас,
Тогда бы мы смогли напоминать Тот
Портрет, который написал кто-то другой,
Украсив его Своими собственными красками.
Человек, который учит попугая человеческой речи,
Прячется позади зеркала и таким образом учит птицу:
Когда она поворачивается на звук человеческой речи,
Она видит перед глазами
Свое собственное отражение в зеркале.
Птица воображает, что это другой попугай,
Говорящий сам с собой,
Человек помещает птичий образ перед ней,
С тем чтобы она смогла научиться говорить.
Птица — очень близкий сосед человеку,
Но, несмотря на существование этого сходства,
Человек учит попугая чему-то чуждому для него,
Используя собственный образ,
И таким образом разговаривает с ним.
Божественное бытие, которое во всем,
Является превыше всего.
И дает нам то, к чему мы все привыкли:
Он прилагает все Свои усилия для того,
Чтобы привлечь нас всех к Нему.
(Гимны веры. 31:1—7)
Это акт великого Божественного умаления, уничижения, когда Он позво­ляет Себе разговаривать с нами чисто человеческим языком, и этот язык нельзя воспринимать буквально, так как тогда мы оскорбляем сам Божественный дар благодати, данный нам через Писания.
Св. Ефрем говорит об этом так:
Если человек сосредоточивается целиком и полностью
На описании языка Божественного величия,
Тогда он оскорбляет и унижает величие Божие.
И, таким образом, он отдаляется,
Используя слова того самого языка,
Посредством которого Господь облек Себя в одежды
Ради собственного блага человека.
И он не благодарен Богу за эту благодать,
За которую Бог преклонил себя столь низко,
До уровня младенческого состояния человека.
И хотя благодать не имеет ничего общего с человеком,
Все же она облекла себя по образу и подобию человека,
Для того чтобы уподобить его себе самой.
(Рай. 11:6)
В одном месте св. Ефрем описывает нам Христа как «принявшего зыбко­сть» человеческой природы при воплощении, когда Он «облекся в человеческую плоть» (Рождество. 11:. Это аналогично утверждению о «Боге, облекшемся в человеческие слова в форме библейского текста». Он раскрывает Себя людям вплоть до возможности быть неправильно понятым. Для св. Ефрема является жизненно необходимым правильно подойти к библейскому тексту, так как, по его словам:
Человек, который ищет истину в духе зависти,
Не сможет познать ее, даже если встретится с Ней,
Потому что зависть затуманила его разум.
При этом он не становится мудрее,
даже если цепляется за это знание.
(Вера. 17:1)
То, что ему требуется, — это ощущение чуда и, особенно, — любви:
Твой фонтан, Господи, остается сокрытым
От человека, который не жаждет Тебя;
Твое сокровище кажется тщетным
Человеку, который отвергает Тебя.
Лишь только Любовь — это казначей
Твоей небесной сокровищницы.
(Вера. 32:3)
Поздний сирийский поэт Иаков из Серуга (умер в 521 г.) особенно под­черкивал необходимость подходить к Писанию с любовью, если есть желание проникнуть в его глубинный смысл.
В своем прозаическом комментарии к книге Бытия св. Ефрем проводит разделение между «буквальным» и «духовным» пониманием библейского тек­ста. Первое подразумевает внешний аспект, при этом второе подразумевает внутреннее значение, которое может быть постигнуто через восприятие «ра­за» — «тайны символов», обитающих в тексте. Причем фактический подход, то есть внешнее понимание текста, можно сказать, его историческая интерпре­тация, по крайней мере, теоретически, была доступна, только в одном аспекте, тогда как его внутренняя сторона, открывающаяся лишь внутреннему «оку ве­ры», дается исследователю одновременно во множестве аспектов понимания. Для св. Ефрема эта многозначность является основополагающей характеристи­кой уразумения Священного Писания и его правильного истолкования. В поэме, посвященной Великому посту, во время которого читается множество фрагмен­тов из Библии, св. Ефрем сравнивает эти чтения с ярмаркой купцов, демонстри­рующих изобилие своих товаров:
В середине поста Писания собрались вместе и превратились
В купцов, владеющих истинным Божественным сокровищем.
Божественным голосом, как ключом,
Оно открывается тому, кто умеет слышать.
Благословен Царь, Который раскрыл
Свои сокровища для Своего народа!
(Божественный голос — это Христос — герменевтический ключ к пра­вильному пониманию Священного Писания). После описания различных това­ров, которые удовлетворяют любую потребность, св. Ефрем приглашает сво­их слушателей: для него Писание — это «сокровищница», доступная нам через Господа:
Откройте эту сокровищницу, братья и сестры мои,
И черпайте из нее с проницательностью,
Так как эти сокровища являются собственностью каждого.
И каждый человек, словно он казначей,
Обладает своим собственным ключом,
Поэтому кто может здесь не обогатиться!
Благословен Тот, Кто устранил причину нашей бедности.
Как велик тот дар, что брошен перед нашими глазами,
Так как, хотя каждый из нас имеет две пары глаз,
Лишь немногие из нас обладают этим даром,
Сознают сей дар и то, от Кого он получен.
Господи, помилуй всех слепых,
Так как все, что они видят, — это золото!

Самое точное описание нашей Веры не убавить не прибавить. Тут и ответ и по иконам и по тому, как Бог говорит с нами  , как учит своему языку.

Виктор из Колюпаново пишет:Самое точное описание нашей Веры не убавить не прибавить. Тут и ответ и по иконам и по тому, как обвешается с нами.

+++