Противление злу насилием.

Итак наш незабвенный Лев Николаевич, как вы поняли наверное.
Что он говорил на эту тему? В чем прав и в чем не прав?

“Какой бы страшный разбойник ни напал на какого бы то ни было невинного и прекрасного ребенка, христианин не имеет основания, отступив от данного ему Богом закона делать над разбойником то, что разбойник хочет сделать над ребенком; он может умолять разбойника, может подставить свое тело между разбойником и его жертвой, но одного он не может: сознательно отступить от данного ему Богом закона, исполнение которого составляет смысл его жизни” (Л.Н. Толстой, “О непротивлении злу”).

 

Маркел и Лисенок | Православный журнал ''Фома''


Про покаявшихся разбойников читал, наверное, каждый. Были у меня два одноклассника – Саня Лисин, и Вовка Маркелов. Сказать, что росли они шпаной – ничего не сказать. Весь район от них стонал, когда они еще школьниками были. Трясли мелочевку у пацанов, били морды направо и налево, воровали велосипеды. Потом Маркел ушел в армию, и его отправили в Афганистан.  Лисенка армия не дождалась: он сел в канун своего восемнадцатилетия, за какую-то дурацкую кражу, кажется – парусов из яхт-клуба. На зоне, разбил активисту голову табуретом. И получил еще три года. Встретились они, когда Лисенок, весь покрытый татуировками, вышел на свободу, а Маркел, отслужив срочную в десантно-штурмовом батальоне, собрал бригаду рэкетиров и принялся трясти хозяев водочных ларьков.
Я с ними и в школе-то не особенно дружил – так, нормальные были отношения, вместе на самбо ходили в спортзал, «привет, как дела» — вот и все общение. А уж в те лихие времена – в 90-е – и вовсе дорожки разошлись: они «ставили крыши», выбивали долги, трясли коммерсов. А у меня – жена, семья, три сына один за другим родились, работать пошел на стройку… Мы по-прежнему здоровались при встрече, но дальше этого общение не шло.
И вдруг, однажды, я встретил Маркела в храме. Увидев меня, он почему-то смутился. После службы подошел сам.
- Сань, ты это… не подумай, что я в религию вдарился… Просто… Проблемы у меня, понимаешь…
- Да я и не думал ничего, Володь. Сюда люди часто с проблемами приходят.

А проблемы у него были вот какие. Во сне ему стали являться черти. Уж не знаю, что они там, во сне делали, Вовка об этом не рассказывал. Но каждую ночь, он по нескольку раз вскакивал с постели с жуткими воплями, в холодном поту. Водка не помогала, после недельного запоя черти ему начали являться уже наяву. И Маркел решил прийти в Церковь, поскольку знал, что тут вроде бы как – традиционно борются с чертями.

Я, как мог, объяснил, что ему необходимо прежде всего – покаяться, исповедать свои грехи, и причаститься святых Христовых Тайн, посоветовал подойти к батюшке, договориться об исповеди. Маркел неожиданно легко согласился:
- Точно. Я и сам думал. Только к нашему попу не пойду. Не верю ему.
Тогда я предложил ему съездить вместе со мной в Оптину Пустынь.
- Ага, давай. И Лисенка с собой прихватим, он тоже давно говорил, что исповедаться хочет.
Странное дело, но в Оптину мы через пару дней отправились на электричке: у крутого рэкетира Маркела сломался его допотопный «Вольво», а у блатного Лисенка машины вообще не было.
На Козельском вокзале мы уселись на парапет газона, в ожидании рейсового автобуса до монастыря. Ребята всю дорогу хмуро помалкивали, лишь изредка перебрасываясь короткими репликами. Мне тоже не хотелось затевать разговоры. Рядом с нами ждали автобуса до Оптиной еще несколько человек. Вдруг на площадь из привокзальной кафешки вывалилась толпа местной шпаны, человек шесть, может больше. Неспешно подошли к остановке, окружили пару паломников — парня с девушкой. Что там происходило, нам видно не было. Но судя по робкому крику «помогите», ничего хорошего. Маркел с Лисенком переглянулись. Я встал. Ребята тоже поднялись, Маркел тронул меня за рукав:
- Сань, не ходи, мы сами. Пошли, Лиса.
Честно сказать, я тогда здорово струсил. И остался. А Лисенок с Маркелом подошли к гопникам, и сразу же начали их бить. Молча, ничего не выясняя, и не спрашивая. Это была совсем не киношная драка. Как-то все было неэффектно, быстро и страшно. Кровь, разбитые зубы, хруст, хрип… Короче, отметелили они местных люто, я такого раньше никогда не видал. Тут и автобус подошел. По дороге к монастырю парни продолжали молчать, переводя дыхание после драки. Потом Маркел сказал невесело:
- Ну что, Лиса, хороши мы с тобой богомольцы?
Лисенок пососал разбитый кулак, и отвернулся к окну. Исповедовались они долго. Я впервые в жизни увидел, как Маркел плачет. А Лис после говорил, что когда рассказал батюшке о случившемся на станции, тот очень обрадовался. Оказывается, эти местные отморозки наладились грабить паломников. Не один уже случай такой был. Батюшка хотел было сам уже туда ехать, наводить порядок.

Через полгода Маркела зарезали в бандитской разборке. А Лисенок, говорят, передознулся какой-то дрянью и сошел с ума. Несколько лет стоял на паперти, бил поклоны и просил копеечку. Потом тоже сгинул куда-то…

Когда я слышу про покаявшихся разбойников, сразу же вспоминаю этих несчастных ребят с их поломанной жизнью. Вспоминаю ту готовность, с которой они пошли на выручку к незнакомым людям там, где у меня не хватило мужества. Вовкины слезы вспоминаю, когда он на коленях у аналоя стоял. И уже не хочется мне после этого ни снисходительно одобрять покаяние бывших бандитов, ни осуждать тех, кто погиб на блатных «стрелках», так и не успев изменить свою жизнь. Дай Бог, хотя бы с собой разобраться…

 
Большая часть россиян выступает за возвращение смертной казни :: Общество :: Top.rbc.ru
Фото: AFP
Большая часть россиян выступает за возвращение смертной казни. Об этом говорится в исследовании фонда «Общественное мнение» (ФОМ), пишет «Коммерсантъ».
55% респондентов выступают за возвращение в России смертной казни, 24% – за сохранения моратория, 6% – за полную отмену. 15% опрошенных затруднились ответить на вопрос.
Результаты исследования фонда показывают, что 63% россиян считают «в принципе допустимым» приговор к смертной казни.
Среди преступлений, за которые можно казнить, респонденты чаще всего называли педофилию (73%), убийства (63%), терроризм (53%), изнасилования (47%), распространение наркотиков (28%) и государственную измену (13%). Противники казни отмечают возможность допущения судебных ошибок.
Последний раз на тему смертной казни в России высказывался председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин. «Я не призываю вернуть смертную казнь в порядке реализации, но мне кажется, что она должна присутствовать в нашем законодательстве как гипотетическая возможность ее применения», – заявил он.
«Я не понимаю этого предложения Александра Ивановича. Если он хочет, чтобы она применялась, то это невозможно в силу решения Конституционного суда. Если он хочет, чтобы она была в Уголовном кодексе – она там есть», – сказал в ответ представитель правительства в Конституционном, Верховном и Высшем арбитражном суде Михаил Барщевский.
«Надо не забывать, что по Конституции смертная казнь могла применяться за пять видов преступлений. Это убийство, убийство полицейского, судьи и что-то еще. То есть не за коррупцию, не за педофилию, не за казнокрадство – ни за что из того, что нас сегодня беспокоит, смертная казнь применяться не может в силу Конституции. Поэтому я просто не понимаю, какова рациональная часть этого предложения», – добавил он.
За возврат смертной казни в феврале 2013 года высказался министр внутренних дел России Владимир Колокольцев. «Я боюсь навлечь на себя гнев противников смертной казни, но я не видел бы ничего предосудительного для подобного рода преступников. И если посмотреть примеры разных стран, в Европе – один подход, в Америке – другой подход. У каждого государства есть свой подход к этой проблеме», – заявил он, добавив, что высказывает свою позицию не как министр, а как гражданин.
Слова министра в тот же день раскритиковал глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов. Он заявил, что возвращение этой меры наказания возможно только при полной отмене всей Конституции.
Пресс-секретарь Дмитрий Песков напомнил, что президент России Владимир Путин не планирует в ближайшее время отменять мораторий.
«Позиция относительно смертной казни президента хорошо известна – это позиция давняя, последовательная, ничего нового здесь не появилось. Она неоднократно им высказывалась, я не хотел бы ее повторять. Я не знаю, кто может поставить [вопрос] на повестку дня, но позиция Путина известна», – сообщил Песков в эфире телеканала «Дождь».
Григорий Набережнов
18 сентября 2014 г.
РБК

Антология ненасилия: Отношение первых христиан к войне

• 25 окт, 2008 в 18:12
  

vitaly_adam

“Безумствует мир во взаимном кровопролитии, и убийство, считаемое преступлением, когда люди совершают его поодиночке, именуется добродетелью, если делается скопищем”. Так писал в третьем веке знаменитый Киприан, говоря про воинство.
Так же относилась к войне и вся христианская община первых веков до пятого века. Христианская община определённо признавала в лице своих руководителей, что христианам запрещено всякое убийство, а потому и убийство на войне.
 

Перешедший в христианство во втором веке философ Татиан считает убийство на войне так же недопустимым для христиан, как и всякое убийство, и почётный воинский венок считает непристойным для христианина. В том же столетии Афинагор Афинский говорит, что христиане не только сами никогда не убивают, но и избегают присутствовать при убийствах.
В третьем столетии Климент Александрийский противопоставляет языческим “воинственным” народам “мирное племя христиан”.
Но всего яснее выразил отвращение христиан к войне знаменитый Ориген. Прилагая к христианам слова Исаии, что придёт время, когда люди перекуют мечи на серпы и копья на плуги, он совершенно определённо говорит: “Мы не поднимаем оружия ни против какого народа, мы не учимся искусству воевать, ибо через Иисуса Христа мы сделались детьми мира”. Отвечая на обвинение Цельзом христиан в том, что они уклоняются от военной службы, так что, по мнению Цельза, если только Римская империя сделается христианской, она погибнет, Ориген говорит, что христиане больше других сражаются за благо императора, сражаются за него добрыми делами, молитвой и добрым влиянием на людей. Что же касается борьбы оружием, то совершенно справедливо, говорит Ориген, что христиане не сражаются вместе с императорскими войсками и не пошли бы даже в том случае, если бы император их к этому принуждал.
Так же решительно высказывается и Тертуллиан, современник Оригена, о невозможности христианину быть военным. “Не подобает служить знаку Христа и знаку дьявола, — говорит он про военную службу, — крепости света и крепости тьмы; не может одна душа служить двум господам. Да и как воевать без меча, который отнял сам Господь? Неужели можно упражняться мечом, когда Господь сказал, что каждый, взявшийся за меч, от меча погибнет? И как будет участвовать в сражении Сын мира?”
В четвёртом веке Лактанций говорит то же. “Не должно быть никакого исключения в заповеди Божьей, что убить человека всегда грех, — говорит он. — Носить оружие христианам не дозволено, ибо их оружие — только истина”. В правилах египетской церкви третьего века и в так называемом “Завещании Господа нашего Иисуса Христа”, безусловно, запрещено всякому христианину поступать на военную службу под страхом отлучения от церкви.

В “Деяниях святых” много примеров христианских мучеников первых веков, пострадавших за отказ продолжать службу в римских легионах.
Марцеллий был сотником в Троянском легионе. Поверив в учение Христа и убедившись в том, что война — нехристианское дело, он в виду всего легиона снял с себя военные доспехи, бросил их на землю и объявил, что, став христианином, он более служить не может. Его посадили в тюрьму, но он и там говорил: “Нельзя христианину носить оружие”. Его казнили.
Вслед за Марцеллием отказался от военной службы служивший в том же легионе Касьян. Его также казнили.
При Юлиане Отступнике отказался продолжать военную службу Мартын, воспитавшийся и выросший в военной среде. На допросе, сделанном ему императором, он сказал только: “Я — христианин и потому не могу сражаться”.*
Первый вселенский собор (325 г.) ясно определил строгую эпитимию за вторичное поступление в войска христиан, оставивших службу. Подлинные слова этого постановления в переводе, признанном православною церковью, таковы:
“Благодатию призванные к исповедыванию веры и первый порыв ревности явившие и отложившие воинские поясы, но потом, аки псы, на свою блевотину возвратившиеся… таковые 10 лет да припадают к церкви, прося прощения, по трилетнем слушании Писания в притворе”.
Оставшимся в войсках христианам вменялось в обязанность во время войны не убивать врагов. Ещё в четвёртом веке Василий Великий рекомендует в течение трёх лет не допускать до причащения солдат, виновных в нарушении этого постановления.
Таким образом, не только в первые три века христианства, во время гонений на христиан, но и в первые времена торжества христианства над язычеством, когда христианство был признано господствующей, государственной религией, в среде христиан ещё держалось убеждение, что война несовместима с христианством. Ферруций высказал это определённо и решительно (и был за это казнён): “Не дозволено христианам проливать кровь, даже в справедливой войне и по приказу христианских государей”.
В четвёртом веке Люцифер, епископ Кальярский, учит, что даже самое дорогое для христиан благо — свою веру — они должны защищать “не убийством других, а собственной смертью”. Павлин, епископ Ноланский, умерший в 431 году, ещё грозил вечными муками за службу кесарю с оружием в руках.

Таков был взгляд христиан первых четырёх веков на отношение христианства к военной службе.

 
(Составлено Н.Н.Гусевым под редакцией Л.Н.Толстого по книгам:
барона Таубе “Христианство и международный мир” и Руинарта “Деяния первых мучеников” /
Л.Н.Толстой, "Круг чтения", Т. 1, М., "Политиздат", 1991.)